оглядывая тени. Листва шевелилась и дрожала от невесомого ветерка, и я шагнула вперед, движимая неведомой силой.
Я остановилась как вкопанная, увидев фигуру, которая вышла из леса: копна золотистых волос, сияющих, как пшеничные поля в лучах полуденного солнца, пронзительные глаза цвета летнего неба, переходящего от сапфирового к фиолетовому, четко очерченные губы, которые медленно приоткрылись в безмолвном изумлении.
Каждая черта его лица поразила меня словно молния – от мощного подбородка до волшебной синевы глаз, похожих на океаны из стекла. Он был пламенем, танцующим среди теней, вспышкой солнечного света в этом царстве тьмы.
На нас опустилась оглушительная тишина. Когда нежный взгляд незнакомца встретился с моим, его дыхание замедлилось, как будто он не мог вдохнуть достаточно воздуха. Все внутри меня задрожало от потрясения, вторя ошеломляющим эмоциям, которые я видела в ответ. Мир вокруг нас растворился: под кронами деревьев остались только я и он. Ничто больше не имело значения, кроме этого божественного мгновения. И я потерялась в нем, охотно утонув в его величии.
Я заговорила первой, голос мой был едва слышен.
– Я знаю тебя… – выдохнула я, когда наконец поняла. – Я гуляла с тобой по залитым солнцем берегам лазурного моря. Однажды, во сне.
Красивое лицо мужчины побледнело, горло задергалось, когда он попытался выдавить из себя хоть слово.
– Неужели это правда? – ошеломленно прошептал он.
Сердце бешено забилось у меня в груди. Я застенчиво улыбнулась и ответила:
– Как странно. – Я прикусила губу, не осмеливаясь сказать больше, чтобы не разрушить хрупкие чары, которые захватили нас.
Незнакомец подошел ближе, я почувствовала тепло, исходящее от его кожи. А затем мои чувства наполнил его запах: он пах, как лес после первой летней грозы – маняще, освежающе.
– Это сон? – спросил он мягким, как бархат, голосом.
– Может, и так, – ответила я. Мои щеки тут же вспыхнули от смущения из-за моей откровенности и уязвимости. Но я действительно не могла отвести от него взгляда. – Мои сны часто кажутся такими реальными.
Теплая улыбка тронула уголки его губ, и он задумчиво ответил:
– Тогда давай не будем просыпаться… – Его рука коснулась моей, грубая, но до боли нежная.
У меня перехватило дыхание, когда его пальцы скользнули вверх по моей руке и замерли на подбородке – такое знакомое прикосновение, бальзам, прогоняющий ночной холод. В этой близости я утонула в его взгляде, не в силах разорвать нашу невероятную связь.
Мне хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось, но вспышка дурного предчувствия пронзила меня изнутри, и я заставила себя отстраниться.
– Ты тень? – почти беззвучно выпалила я в ночь, и страх свернулся внутри. Я знала, что произойдет, если Танатос найдет его.
Губы мужчины зашевелились, но не произнесли ни слова.
– Ты не можешь здесь оставаться, – тихо предупредила я его. От воспоминаний о жестокости Танатоса у меня перехватило дыхание. – Стражи рядом и неустанно следят. Они не щадят нарушителей границы. – Мои взгляд по-прежнему был прикован к его лицу, я в отчаянии прошептала: – Ты должен уйти.
– Миледи. – До боли знакомый голос разнесся по лесу. Гипнос.
Я обернулась, лихорадочно ища взглядом бога сна. Затем снова повернулась и снова посмотрела на него – прекрасного незнакомца, который хмурился и пристально смотрел на меня своими сапфировыми глазами.
– Подожди, – серьезно приказал он, подняв руку в воздух в знак предупреждения.
Страх пробежал по моей спине при звуке ломающихся под твердой поступью веток. Гипнос шел прямо ко мне.
– Миледи! – позвал он, и на этот раз его голос прозвучал где-то справа от меня.
У меня пересохло во рту, я снова посмотрела на незнакомца. Опасаясь за его жизнь, я почти зашипела на него:
– Уходи, или он тебя уничтожит!
Его глаза расширились от шока – я толкнула его обратно в заросли, он упал и, к счастью, исчез из виду.
Я обернулась за несколько секунд до того, как Гипнос вышел на поляну. На его лице читалось неодобрение.
– Снова решила сбежать? – озадаченно спросил он.
Я посмотрела ему в глаза, стараясь сохранять спокойствие, хотя тревога съедала меня изнутри.
– Нет. Конечно нет, – твердо ответила я. – Просто прогуливалась. – Я двинулась прочь от кустов, где прятался незнакомец, ботинки зашуршали по земле.
Хитрый Гипнос окинул поляну оценивающим взглядом, прежде чем наконец кивнуть.
– Темный принц будет недоволен, если узнает об этом, – мягко предупредил он меня, протянув руку.
Мое сердце дрогнуло от его слов. Но я сделала глубокий вдох и заставила свой голос звучать ровно, проговорив «да», и сжала пальцами сгиб его руки.
Вокруг нас поднялся ветер. Он растрепал мои золотистые локоны по плечам, но они быстро вернулись на место.
– Тогда мы не должны говорить ему, верно? – хитро прошептала я, будто доверяя ему тайну. Хотя легкая улыбка тронула мои губы, острейшее предчувствие разлилось по моему телу.
Взгляд Гипноса смягчился, и он осторожно улыбнулся.
– Я не хотел лезть не в свое дело, миледи, – добавил он более теплым тоном, в нем слышалась предостерегающая нотка. – Но вас мог найти мой брат.
Мое сердце замерло от этой мысли, и я натянуто рассмеялась: прозвучало непривычно даже для меня. Я слегка покачнулась на носках.
– К счастью, этого не произошло, – беспечно ответила я. Мои пальцы тревожно сжались вокруг руки Гипноса, я шагнула назад, а затем потянула бога в сторону дворца – как можно дальше от этой поляны.
Шагая прочь, я рискнула в последний раз оглянуться. Мужчина все еще был там, и его шокированный взгляд был устремлен на меня. Я почувствовала легкое облегчение, но все же переживала за него: Гипнос не проявил бы к нему милости, какую предлагал мне.
Но что-то еще расцвело в моем сердце: нежное тепло, одновременно чужое и знакомое, словно забытое воспоминание, которое возродилось. Я не знала, как назвать это чувство. Зато знала, что в тот залитый солнцем миг под деревьями я мельком увидела нечто большее. Оно осталось со мной, даже когда я позволила тьме снова сомкнуться. Единственный лучик света, он поддерживал меня, когда я вернулась в тени.
43. Филлип
Я брел по грязи и листве, отчаянно нуждаясь в каком-то подобии покоя после своего ужасного открытия. Мой топор вонзился в ствол ясеня, и я начал рубить хворост для предстоящей холодной ночи. Каждый удар будил воспоминания об отчаянном желании Авроры исследовать новые земли, страстной тоске, которую я с таким трудом подавил, беспокоясь за ее безопасность, когда мы были в мире живых. Теперь, в этом пустынном Подземном царстве – месте, где покоятся все надежды и мечты, – я боялся, что